Диалектика Платона

Пролегомены к формализованной содержательной логике

“Вот каким путем нужно идти в любви...:
начав с отдельных проявлений прекрасного,
надо все время, словно бы по ступенькам,
подниматься ради самого прекрасного вверх”.
Платон (428 или 427 до н. э. — 348 или 347)

Диалектика Платона или doxa и nous ("мнение" и "ум").

Как странно, что буквальный перевод понятия ОРТОДОКС означает ПРАВОСЛАВНЫЙ (букв. -- "приверженец славного мнения", "приверженец истинной доктрины")…

Как мне представляется, необходимо разделять (хотя бы на первоначальном этапе исследования) у Платона собственно МЕТОД (сократо-платоновскую «диалектику», майевтику, сократический метод) и собственно ТЕОРИЮ (платонизм, платоновскую версию объективного идеализма).

Platon bust 2 — Платон (428 или 427 до н. э. — 348 или 347)

Казалось бы, взятый на вооружение МЕТОД (соответствующий своему предмету рассмотрения) должен порождать теорию. Но у Платона «телега стоит впереди лошади». Идеи (эйдосы) у него не являются порождением практической потребности, а эманируются (спускаются) из Мира вечных идей на наш грешный мир. ИДЕЯ - первоначально «то, что видно», «видимое» (как и эйдос), затем «видимая сущность», прообраз. Платон называл идеей умопостигаемые прообразы вещей чувственного мира, истинное бытие.

ИДЕЯ (idea) - вид, образ, наружность, род, способ. Эйдос (eidos) - вид, образ, образец.

"Мир вечных идей", единственно реально существующий, суть по Платону мир образцов, эталонов, неких идеальных логических конструктов, хрустально чистых логических алгоритмов функционирования, а наш "бренный мир" является всего лишь его бледной несовершенной копией, так как “никогда невозможно абсолютно точно скопировать творение великого мастера”.

"Мир вечных идей", таким образом, суть вечно пребывающий в равенстве самому себе (то есть соответствующий закону тождества) комплекс абсолютных и в своем абсолютном совершенстве неизменных эталонов конкретных вещей. Видимый нами “за окном черепной коробки” мир суть всего лишь ПОДРАЖАНИЕ "Миру вечных идей".

"Я говорю: "идеи (на языке Платона) воплощаются в веши" - не понимайте это буквально. А как правило, по привычке мы ведь буквально это понимаем, считая, например, что Платон якобы был идеалистом и полагал, что материальные вещи материальный мир порождаются идеями, что вещи рождаются в акте мысли. Как-то сомнительно..." (М.К.Мамардашвили. Введение в философию.)

Смотри также Математический платонизм.

Примечание читателя: Почему неизменных эталонов? Почему в своей концепции Платон считает ЭТАЛОН – неизменным? Конечно же, происхождение этой идеи из пифагореизма, из математики. Это более чем понятно. Но. НО!!! Какого чёрта! Почему сверкающий и «весь в ослепительно белом» ЭТАЛОН сам не может становится всё гармоничнее и гармоничнее, неужели он «так вот и сразу» становится на все времена «святее Господа БОГА», будучи одной из его непогрешимых эманаций, ипостасей? Неужели Платону-Аристоклу не приходила в голову эта мысль, которая так и просится из его диалогов: ИСТИНА суть ПРОЦЕСС...

Способом бытия идеи является ее воплощаемость и воплощенность во множестве материальных предметов, существующих в качестве слепков с нее и запечатлевающих в себе ее образ (idea и eidos, синонимичные в значении образ).

Каждая вещь существует лишь постольку, поскольку является материальным воплощением, опредмечиванием идеи (вещь - как “слепок” с idea), и именно соотнесенностью с определенной идеей определяется как самость вещи, ее равенство себе самой (idea и eidos как ВИД), так и ее вхождение в соответствующее множество (idea - как РОД), - воплощение идеи есть способ бытия вещи (idea - как СПОСОБ (метод)).

Идея, таким образом, выступает у Платона одновременно и как сущность (oysia) вещи, то есть фундаментальное основание ее бытия, и как ее гипотеза (hipothesis), т.е. проект, включающий в себя и закономерность перехода от идеи к субстанциально воплощенной вещи, и метод (methodos) ее оформления, и принцип существования.

В этом контексте Платон фактически открывает понятийную природу абстрактного мышления, отличного от чувственного восприятия, и впервые эксплицитно концептуализирует нечеткие интуиции досократической философии о сущности статуса "общего".

Платоновская "idea", однако, есть не просто родовое понятие вещи, но ее смысловая модель, выступающая как инспирирующим началом ее возникновения, так и модельным принципом этого процесса ("вещи - это ПОДРАЖАНИЯ вечносущему, отпечатки по его образцам").

«МЕТОД» Платона:

Специфика главного метода платоновской философии определяется тем, что Платон впервые вводит в круг философской литературы жанр диалога: воспроизводя беседы Сократа (центральный персонаж его ранних диалогов), Платон приходит к разработке (исторической версии!!!) диалектики, которая тесно связана у него со стихией живой речи и умело направленной беседы. Диалектик, по Платону:

- тот, кто умеет ставить вопросы и давать ответы (Платон. «Кратил», с.390-391):

- тот, кто умеет в беседе выхватить из потока становления нечто незыблемое, добраться через мысленное разделение до некоего неделимого, идеальной сверхчувственной сущности и, тем самым, впервые даёт подлинное знание («Федр» 277 b— с):

Диалектик, как ставящий вопросы и дающий ответы:

«Сократ. А кто смог бы лучше других присмотреть за работой законодателя и судить о сделанном здесь и у варваров? Не тот ли, кто будет этим пользоваться?

Гермоген. Да.

Сократ. Так не тот ли это, кто умеет ставить вопросы?

Гермоген. Верно.

Сократ. Он же – и давать ответы?

Гермоген. Да.

Сократ. А того, кто умеет ставить вопросы и давать ответы, мы называем диалектиком?

Гермоген. Да, это так.

Сократ. Значит, мастеру должно изготовлять руль под присмотром кормчего, если он намерен сделать хороший руль?

Гермоген. Очевидно.

Сократ. А законодатель, видимо, должен создавать имя под присмотром диалектика, если он намерен как следует установить имена?

Гермоген. Это так.

Сократ. Вот потому, Гермоген, боюсь, что не такое уж это ничтожное дело – установление имени, и не дело людей неискусных или случайных. И Кратил прав, говоря, что имена у вещей от природы и что не всякий мастер имен, а только тот, кто обращает внимание на присущее каждой вещи по природе имя и может воплотить этот образ в буквах и слогах.

Гермоген. Я не могу, Сократ, должным образом возразить на твои слова, и в то же время нелегко так внезапно чему-то поверить. Но мне сдается, я поверил бы тебе скорее, если бы ты мне показал, что, собственно, ты называешь правильностью имени от природы.

Сократ. Я-то, дорогой мой Гермоген, ни о какой такой правильности не говорю; ты забыл, что я говорил немногим раньше: я этого, пожалуй, не знаю, но исследую вместе с тобой. Теперь же, пока мы это рассматривали, ты и я, многое уже прояснилось в сравнении с прежним: и что у имени есть какая-то правильность от природы, и что не всякий человек способен правильно установить это имя для какой-либо вещи».

Диалектик, как умеющий в беседе выхватить из потока становления нечто незыблемое, добраться через мысленное разделение до некоего неделимого, идеальной сверхчувственной сущности и, тем самым, дающий подлинное знание («Федр» 277 b— с):

«Сократ. Прежде всего, надо познать истину относительно любой вещи, о которой говоришь или пишешь; суметь определить все соответственно с этой истиной, а, дав определение, знать, как дальше подразделить это на виды, вплоть до того, что не поддается делению».

Вершиной «платоновской диалектики» можно считать «Государство» — небывалый по размаху мысленный эксперимент, в ходе которого диалектически определяется понятие справедливости; Платон утверждает здесь, что диалектика не довольствуется только предположениями (511 b — с); с её помощью можно определить сущность вещи (534b) и достичь «беспредпосылочного начала» (511 а — e):

Сократ. « …вторым разделом умопостигаемого я называю то, чего наш разум достигает с помощью диалектической способности. Свои предположения он не выдает за нечто изначальное, напротив, они для него только предположения, как таковые, то есть некие подступы и устремления к началу всего, которое уже не предположительно.

511 с

Достигнув его и придерживаясь всего, с чем оно связано, он приходит затем к заключению, вовсе не пользуясь ничем чувственным, но лишь самими идеями в их взаимном отношении, и его выводы относятся только к ним.

– Я понимаю, хотя и не в достаточной степени: мне кажется, ты говоришь о сложных вещах. Однако ты хочешь установить, что бытие и все умопостигаемое при помощи диалектики можно созерцать яснее, чем то, что рассматривается с помощью только так называемых наук, которые исходят из предположений.

511 d

Правда, и такие исследователи бывают вынуждены созерцать область умопостигаемого при помощи рассудка, а не посредством ощущений, но поскольку они рассматривают ее на основании своих предположений, не восходя к первоначалу, то, по-твоему, они и не могут постигнуть ее умом, хотя она вполне умопостигаема, если постичь ее первоначало.

Рассудком же ты называешь, по-моему, ту способность, которая встречается у занимающихся геометрией и им подобных. Однако это еще не ум, так как рассудок [24 - Рассудок (dianoia) является здесь промежуточной категорией между мнением (doxa) и умом (nous), причастными соответственно чувственному и идеальному мирам.] занимает промежуточное положение между мнением и умом.

511 e

– Ты выказал полнейшее понимание. С указанными четырьмя отрезками соотнеси мне те четыре состояния, что возникают в душе: на высшей ступени – разум, на второй – рассудок, третье место удели вере, а последнее – уподоблению [25 - Разум (noesis) и рассудок (dianoia) относятся Платоном к сфере умопостигаемой, а вера и уподобление – к сфере чувственной.], и расположи их соответственно, считая, что насколько то или иное состояние причастно истине, столько же в нем и достоверности».

Кризис диалектики в «Пармениде»: точное определение какой-либо вещи (чего-то «одного») должно отличить её от иного; это приводит к отрицанию всего того, что не есть она сама, отличению вещи от бытия вещи и в конечном счёте — к отрицанию её бытия.

Потребность в строгом методе определения приводит Платона в дальнейшем к разработке техники дихотомии (диэрезы) («Софист», «Политик»).

Подлинное знание есть “анамнесис-припоминание” («Менон», «Федон», «Федр»), В «Кратиле» - первое серьезное сомнение в слове и его способности адекватно выразить означаемые им лица и предметы; искусство установления имён ставится под контроль диалектика (390 d).

« – Следовательно, ни один из приводимых примеров не смутит нас и не переубедит, будто что-нибудь, оставаясь самим собой, станет вдруг испытывать или совершать нечто противоположное своей тождественности или направленное против нее».

Нет у Платона никакой диалектики в современном её понимании… К сожалению. Это только подступы к ней, это так называемая «античная диалектика». Всё, созданное Гераклитом, было утрачено…

Проанализируем «Софиста», который сотни лет приводят как канонический пример платоновской диалектики.

В этом диалоге мы наблюдаем вульгарную формально-логическую дихотомию, порождающую массу неологизмов взамен несуществующих терминов:

Plato aristotel 1 — **Платон и Аристотель**

“Чужеземец. Что же? Эту охоту, в свою очередь, не разделить ли мне на две главные части?

Теэтет. На какие?

Чужеземец. Одна производит ловлю прямо с места сетями, а другая – посредством удара.

Теэтет. Как называешь ты их и в чем различаешь одну от другой?

Чужеземец. Одну – так как все то, что имеет целью задержать что-либо, заграждает этому выход, как бы его окружая, – уместно назвать заграждением…

Теэтет. Конечно.

Чужеземец. А садки, сети, невода, тенета и тому подобное можно ли назвать иначе как заграждениями?

Теэтет. Никак.

Чужеземец. Стало быть, эту часть ловли назовем заградительной или еще как-нибудь в этом роде.

Теэтет. Да.

Чужеземец. А вид ловли, отличный от первого, который производится с помощью ударов крюками и трезубцами, надо назвать одним общим именем – ударной охоты. Или кто-нибудь, Теэтет, назовет это лучше?

Теэтет. Не станем заботиться об имени. Ведь и это вполне удовлетворяет”.

(Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Том 2. М.: «Мысль», 1993, «Софист» 220 b— e)

Нам демонстрируется сократический метод «вопросов-ответов» (майевтика).

То, что носит название “платоновской диалектики”, при ближайшем рассмотрении оказывается всего лишь системой вопросов и ответов в рамках традиционной формальной логики (ФЛ), исключающей какое-либо развитие и замещающей “определение через качественное саморазвитие понятия” определением, полученным формальным дихотомическим делением объёма понятия.

Операция дихотомии в ФЛ является одним из видов деления понятия, в результате которого объем делимого понятия A делится на два противоречащих понятия (+A) и (-A).

A fl — Операция дихотомии объёма понятия

На рисунке изображена операция формально-логической дихотомии объёма понятия:

А = (+A) U (-A),

здесь символ «U» обозначает операцию объединения двух множеств. Этот способ определения понятия является частным случаем определения через род и видовое отличие. Каждое такое определение в диалоге персонаж «Чужеземец» получает путём дихотомии более общего понятия, то есть с помощью одной из разновидностей редукции: от общего к частному.

Платон ещё не осознаёт, что существует большое количество понятий (например, практически все этические понятия), которые нередуцируемы к более простым и не могут быть подвергнуты вульгарному дихотомическому делению.

Потребовалось почти 2300 лет, чтобы появился Гегель, определявший понятие путём его собственного качественного саморазвития, путём саморефлексии сущности понятия через исторические стадии своего собственного становления к сегодняшней сущностности.

В Дианомике (предельно) общее определяется не через частное (как в ФЛ), а через “(предельно) общее, меньшей степени общности”.

A dl — Операция дихотомии категории на свои атрибуты

Приведём тривиальный пример. У любого предмета рассмотрения в ДЛ имеется на первом уровне разложения в сеть объективный атрибут - субстрат (+А) и субъективный атрибут - акциденция (-А).

А = (+А) (-А)
здесь (-А) = (+А).

Однако сумма экстенсионалов (объёмов понятия) этих атрибутов меньше чем экстенсионал самого предмета рассмотрения, то есть атрибуты предмета рассмотрения в ДЛ не могут быть получены путём формальной дихотомии!
Для справки: Сравнение объект-процессов Диалектической ЛОГИКИ и объектов Формальной ЛОГИКИ.

«На поверхности» сократический метод напоминает дедуктивный вывод. Но это не так. Это не дедукция и не дискуссия, так как «игра в поддавки» никак не может быть названа «научным спором». Если это идеализация, то идеализация очень странная, как «футбол в одни ворота», в процессе которого голкипер не только не пытается поймать мяч, а кричит форварду: «Давай, давай!» и уходит в сторону. А в ворота тем временем летят не только мячи, но и всё, что только попадается под руку: взамен несуществующих понятий используются тут же сработанные неологизмы и т.д. и т.п. Плохо верится, что Платон сам не понимал этого…

Если Гегель отталкивался от Платона, то нет никакой необходимости критиковать Гегеля: все его ошибки уже имели место у Платона.

В чём собственно состоит проблема? На первый, неискушённый взгляд все рассуждения Платона кажутся вполне корректными! Да, если Вы "за деревьями не видите леса". Если изначально априори не понимать, что формальное мышление, формально-логическая дихотомия производит исключительно формальные банальтности и не способна порождать качественно новое ЗНАНИЕ. Существует ли РАЗРЕШЕНИЕ этой проблемы?